Унаги с маком или Змее-Week - Страница 69

79

— Могу послать вас на УЗИ простаты и яичек. Есть десятые доли в показателях. Закрутим рулетку? Честно скажу — не очень приятная процедура. Писать направление? Или не будем морочить друг другу голову?

— Вердикт? — попросил Нестор.

— Вы не здоровы, как и все мы. В равной мере. Есть половые дисфункции?

— В смысле? — Нестор хотел добиться определенности.

— Быстрая эякуляция? Пролонгированный акт?

— И так бывает, и так.

Семен достал бутылку из-под стола, плеснул в опустевший бокал, выпил почти залпом и повторил процедуру. Поставил бокал на стол. Выпитое придало сил. Врач встал и довольно уверенно развернул вертикальные жалюзи, перебирая мелкие шарики на нитке. Расставив ноги, Семен Немирович смотрел в окно. Простое действие. Маленький шаг.

— В каждом из нас, — разверз уста Семен Немирович, — живет несчетное число инфекций. Все мы подвластны им, и недоступны в равной мере. Смешно предполагать, что дыша общим воздухом, ты не пропитаешься общей гадостью. Или общей прелестью. Начинаешь вспоминать пережитое — лезет всякая грязь. Начинаешь действовать — боишься ошибиться…

Семен Немирович вернулся к столу, бросил взгляд на бутылку и на коньячку. Налил.

— Вам не предлагаю, молодой человек.

— Не стоит. У меня и так сегодня много предложений.

— Боюсь спросить. Но скажу честно: если Вы настроены на философскую беседу, я восприму это как терапевтическое действо. Треп ни о чем, знаете ли, успокаивает.

— А могу я исповедаться? — неожиданно для самого себя спросил Нестор.

— Конечно, можете, — проснулся врач. — Сколько угодно! Только помните: мы никогда не воспринимаем одно и то же событие в одном и том же значении. Никто и никогда не воспринимает одно и то же событие, как другой человек. Даже слова мы произносим и понимаем по-разному. Мы никогда не употребляем дважды одно и то же слово в той же самой семантике. Никто никогда не понимает то или иное слово так же, как другой человек. Поэтому всякая исповедь — это всегда исповедь только перед самим собой. Слушающий вашу исповедь узрит совсем иную историю.

— Все-таки я рискну, — настаивал Нестор.

— Рискните, — благословил Семен.

— В моей жизни в последнее время произошла некая, как Вы говорите, дисфункция. Я запутался. Слишком много событий, слишком много женщин, слишком много точек отсчета. Меня выгнала жена, моя любовница — змея, я переспал с Феей и Соней. Нина изменяет мне с другом детства. Мне предложили стать лидером партии или возглавить фонд. — Нестор бросал события последних дней резко и решительно — как раков в кипяток.

Семен Немирович поморщился. Врач пребывал сейчас в некоем размеренном состоянии. Когда секунды тянутся, как расплавленная пастила. Нестор задал слишком быстрый темп общения. Семен Немирович взял паузу. Наконец он заговорил.

— Это не исповедь, молодой человек. Жена, женщины, друзья детства. А про Соню с Феей — вообще зря. Я же сам прописал Вам терапевтические процедуры. И, так сказать, оставил лекарство на тумбочке. Которым, кстати, в первый день Вы бессовестно пренебрегли.

Семен решительно достал вторую коньячку и плеснул Нестору на два пальца. Нестор понял, что действительно было бы не плохо выпить.

— Работа моя такова, — продолжил Семен, — что подобные «исповеди» я слышу по десять раз на дню. Вы сейчас были похожи на субтильную прихожанку из «Декамерона»: «Когда я остаюсь дома одна, я скатываю грязь между пальцами ног и нюхаю ее». Единственное, что в этом сумбуре привлекло внимание — Ваша трогательная просьба отговорить от суицида.

— Какого суицида? — опешил Нестор.

— От социального суицида. Вы же учитель?

— Стараюсь им быть.

— А вам предложили уйти в политику. Что это, как не прыжок с обрыва? И не просто прыжок с Вашей недосягаемой учительской высоты на жесткое дно меркантильных интересов. Замечу: чужих интересов. Это прыжок в выгребную яму. Хотите плавать — идите в бассейн или на пляж. Стоит ли ради такого удовольствия глотать нечистоты? Да, многие предпочитают увязнуть в говне, чем утонуть в воде или сломать ногу на льду. Ваше ли это? И самое страшное — Вас убедят в том, что эти сгустки говна — не что иное, как шарики мороженого с топингом.

— Фисташковое, шоколадное и ванильное, — вспомнил Нестор.

Семен Немирович приподнял в тосте свой бокал.

— Именно. Ваше будущее вне политики. Вне той политики, которую Вы привыкли называть таковой. Ваше здоровье.

Нестор понял, что аудиенция окончена. Он встал и хотел протянуть руку для прощания, но Семен Немирович «выключился» — он смотрел за окно, на голые деревья трехсотенного садика. И тут Нестор решился.

— Вы Дракон? — неожиданно для самого себя спросил он.

Семен Немирович тихо улыбнулся.

— Каждый из нас — Дракон. И каждый из нас — прах. Самый высший пилотаж в небесах показывают самые ползучие твари. Вы знали, что Дракон Шеша является королем Нагов?

80

Нужно было торопиться домой — Нина заругает. У Нестора не было сейчас денег, достаточных для приобретения достойных мелочей. Девушки делают вид, что любят такие мелкие подарки, хоть все понимают, что им глубоко фиолетово. Но мужчины провиняются, покупают цветы или драгоценности, женщины делают вид, что довольны, и всем при этом хорошо. Всем. Женщины получают повод простить своего избранника; мужчины получают видимость свободы, но самая большая прибыль у производителей всего этого «очень нужного» продукта.

У Нестора не было средств на клейноды, букеты, путешествия и спа-салоны. Поэтому он собирался вести себя, как примерный семьянин. Так гласит еще один закон квантовой социологии: чем свободнее живешь, тем более зависим от ресурса. Ты можешь обедать в Мадриде, ужинать в Токио, а засыпать где-нибудь на Гоа. Это все видимость свободы и мечта предпринимателя из страны третьего мира. Нет — и из страны первого мира тоже. Многие даже бояться мечтать о этом. Но такой образ жизни требует задействовать множество ресурсов: деньги, без которых ты не сможешь даже приехать в аэропорт; недра, которые послужат пищей для самолета; люди без который нигде и никак нельзя.