Унаги с маком или Змее-Week - Страница 60

И, наконец, в-пятых, Нестору положено знать, что за роль отведена ему лично. Роль, очевидно, важная, поскольку для исполнения этой миссии его, Нага Первого дна, повысили до дна Второго.

Кир выслушал. Подождал, пока осядет эхо последних слов. И заговорил, неожиданно вновь перейдя на «Вы», как в первый год их знакомства, когда Нестор слыхом не слыхивал о Нагах и Раджасе, а Кир был обычным компаньоном по пиву в «Варяке».

— Вы же понимали, Нестор Иванович, что каждый Наг пробуждаем в конкретной Взвеси с определенной целью. Смею надеяться, Вы прониклись духом Раджаса, осознаете масштаб наших целей, а значит, и степень собственной ответственности. Любые сомнения в настоящий момент абсолютно неуместны и совершенно запоздалы. Вы читали «Инструкцию» — она дает ответы на все поставленные Вами вопросы.

Нестор сник. Он читал «Инструкцию», но, как любой человек, смотрящий новостной ряд по привычному информационному каналу, он был убежден, что вся стрельба — там, у них; все негоразды — не здесь; все смерти — не по его, Нестора, душу. И теперь, когда «Инструкция» стучала в его дверь, вторгалась в его жизнь и требовала идти на войну, непонятную, а потому — не нужную, все человеческое естество Нестора возмущенно восставало. Даже не так — естество паниковало. Именно за этим пришел он к Наставнику. Нестору нужны были простые слова, поясняющие сложные вещи.

Как некогда один из пандавов, многомощный Арджуна-гудакеша, нуждался в пояснениях своего возницы Кришны для того, чтобы понять, зачем вести рати на братоубийственную войну, так и сейчас Нестор ждал свою «Бхагаватгиту» от Наставника Кира. Кир должен был разъяснить дхарму, предоставить оправдания уже свершившемуся и основания еще не произошедшему. Кир как Наставник понимал это и делал все, что от него могло зависеть.

— В нашей Взвеси обозначилась устойчивая тенденция. Изменения накапливались постепенно. Некоторые из этих изменений мы сами инициировали. И, по причинам, в которых Центральное управление до сих пор не может разобраться, мы пропустили тот момент, когда количественные изменения все-таки переросли в качественные. Раджас обязан безотлагательно предпринять ряд мер, способных изменить тенденциозный вектор. Но даже в случае их успешной реализации нет гарантии того, что Взвесь не осядет илом.

— Мы обречены? — подвел итог Нестор.

— Нет. Но ситуация критическая. От каждого из нас сейчас зависит многое. И уж тем более — от тебя.

Нестор вздохнул с облегчением: Наставник вновь обратился на «ты». Конец официозу, можно перейти на обывательский.

— И в чем основная загвоздка? — Нестор даже позволил себе улыбнуться.

— Основная загвоздка — в Драконах, — с готовностью ответил Кир. — Вернее, в одном Драконе. А еще более точно — и не в Драконе вовсе, а в его имитации…

69

У Наставника был собственный план, по которому он ознакомил своего подопечного с основными вводными положениями. Нельзя сказать, что пролегомены сии были для Нестора исключительной неожиданностью, но именно в таком порядке они составляли стройный курс пропедевтики, разъясняющий большинство сформировавшихся за последние три года вопросов.

Начал Кир не с Драконов.

Существует бесконечное множество мировоззренческих концепций. Каждый этнос, каждая религия, каждый философ стремятся предложить собственную мировоззренческую концепцию или примкнуть к чужой, уже существующей. Точно так же поступают тайные секты, политические партии, клубы по интересам, научные сообщества, неформальные объединения. Каждая такая концепция представляет собой более или менее логично заданную систему координат. Принимая любую из систем, человек значительно облегчает себе жизнь, поскольку бекграунд системы — это уже готовое решение множества проблем. Игровому мячу удобно летать по полю соразмерно прописанным правилам; транспортному средству уместно передвигаться по асфальтированной трассе, придерживаясь правил дорожного движения; человеку сподручнее, спокойнее, комфортнее жить, опираясь на устоявшиеся догмы и законы.

В этом нет ничего плохого. Мало того, иначе как элементом той или иной системы просто нельзя существовать ни человеку, ни любому другому явлению в любом из существующих или воображаемых миров. И даже полное отсутствие догм и законов — например, первозданный хаос — это тоже некая система. Единственное, что необходимо учитывать при этом, так лишь то, что любая система изначально ложна. Ложна постольку, поскольку для оправдания истинности характеристик и качеств одного элемента системы к нему необходимо за уши притянуть характеристики и качества всех остальных элементов, а это не возможно по сути.

— Это, к тому же, еще и очень сложно по сути, — заметил Нестор немного угрюмо: он терпеливо ждал, когда же Наставник прольет свет на более конкретные, а потому более важные предметы.

— Может быть, — согласился Наставник, — но только отчасти. Главное, что нужно уяснить: концепция не столько стремиться описать систему, сколько порождает ее. И между несогласующимися друг с другом системами возникает конфликт интересов.

Все войны, все революции, все противостояния в истории человечества вызваны не какими-то мелочными меркантильными притязаниями на кусок земли или дырку в этой самой земле, дающую доступ к ресурсам. Ресурсы для того и ресурсы, чтобы использовать их для решения более важных задач. И задача эта: утверждение истинности именно той концепции мировоззрения, которую считают истинной основные противоборствующие игроки. Таким образом, вся история человечества — это противостояние доктрин, а не людей. И не тех доктринок, которые изображал Семен Немирович на салфетках. Все эти шарики мороженого — разменная монета; концептуальные игрушки, подброшенные ребенку-человечеству для того, чтобы развитие пошло в нужном направлении.